Биоидентичные гормоны

Идея биоидентичных гормонов не нова, хотя и кажется, будто она стала широко обсуждаться лишь недавно. Некоторые врачи отстаивали их по меньшей мере несколько десятков лет и, вероятно, не без серьезных оснований. Биоидентичные гормоны во многом соответствуют тому, что следует из их названия. Чаще назначаемые и применяемые премарин и прогестины — которые в этой книге я назову синтетическими гормонами — немного отличаются от естественных гормонов, вырабатываемых в нашем организме, тогда как биоидентичные полностью соответствуют им.
Поскольку они идентичны нашим собственным, организм уверенно распознает их и понимает, зачем они здесь и что с ними делать. Именно этим можно объяснить, что женщины, похоже, лучше переносят их, чем «синтетические». Слово «синтетические» я заключаю в кавычки потому, что биоидентичные гормоны в каком-то смысле тоже синтетические. В исходном виде их получают из таких растений, как например ямс, а затем очищают в лаборатории для извлечения из них активных компонентов. Связующие вещества, добавки и дальнейшая обработка превращают их в таблетки, мази или крема.
Некоторые врачи широко назначали биоидентичные гормоны и сообщали о необыкновенно положительных результатах, полученных у их пациентов. Ho большинство имеющихся у нас данных о применении этих гормонов относятся к частным случаям, потому что обширные исследования, такие как посвященное синтетическим гормонам исследование NIH, крайне дороги.
Почему же фармацевтические компании не оплачивают их исследования, как они делают это для выпускаемых ими лекарств? Оказывается, запатентовать натуральные вещества нельзя, а биоидентичные гормоны относятся к натуральным веществам, поскольку они идентичны гормонам, синтезируемым в женском организме. Отсутствие же патента означает, что их может выпускать кто угодно. А без монопольного права прибыль может не окупить огромные расходы на всесторонние исследования. У фармацевтических компаний есть стимул к финансированию подобных исследований лишь в том случае, если они владеют патентом на тестируемый препарат.
Возможно, из-за отсутствия длительного опыта или широкомасштабных исследований (хотя это не всегда останавливает нас от применения каких-либо средств, как мы еще увидим в этой книге) биоидентичные гормоны не используются, по крайней мере широко, как противозачаточные средства или средства от бесплодия, но они все же имеют довольно основательную историю применения при проблемах менопаузы с сообщениями о положительных результатах.
Хотя я с уважением отношусь к положительным сообщениям о биоидентичных гормонах и сама вижу, что мои пациентки хорошо реагируют на их применение, я все же прибегаю к ним как к последнему средству, только после изменений в образе жизни и питании и применении растительных лекарственных средств для восстановления гормонального равновесия.
Свое осторожное отношение к биоидентичным гормонам я объясняю тремя причинами:
1. Часто после начала приема биоидентичных гормонов у женщин впервые появляется болезненность груди. Большинство врачей, о которых я читала как о сторонниках биоидентичных гормонов, кажется, не обращают внимание на этот эффект. Ho у меня это вызывает озабоченность. Полагаю, что появление подобных признаков обычно свидетельствует о неблагоприятных побочных эффектах терапии. Посмотрите опубликованный в 2009 году в журнале «Archives of Internal Medicine» отчет об исследовании «Инициативы по охране здоровья женщин» (WHI). Наблюдавшие за семнадцатью тысячами участниц исследователи WHI установили, что для женщин, у которых после менопаузы во время ЗГП внезапно возникала болезненность груди, риск развития рака молочной железы повышен. После 12 месяцев ЗГТ у женщин с болезненностью груди во время этой терапии примерно на 50% возрастала вероятность диагностирования рака молочной железы в последующие 5-6 лет по сравнению с женщинами, у которых этого симптома не было. Эта связь не отмечена в группе женщин, принимавших плацебо. Если так происходит при ЗГТ, то почему же болезненность груди, внезапно проявляющаяся после начала приема биоидентичных гормонов, считается доброкачественной? Мы просто не уверены, что биоидентичные гормоны не несут с собой кратко- или долгосрочных рисков для здоровья, замеченных при ЗГТ. Ведь в отношении биоидентичных гормонов не проводилось таких же долгосрочных обширных исследований, как в отношении синтетических.
2. Отсутствие широкомасштабных исследований. Поскольку я не настаиваю на проведении подобных исследований в отношении растительных лекарств, такая критика может показаться излишней. Ho есть разница. Дело в том, что при изготовлении большинства лекарственных препаратов на основе растений, их активные компоненты не извлекаются, поэтому они не оказывают такого концентрированного действия на принимающих их. И это наводит меня на следующую причину для беспокойства.
3. Разрушение естественного баланса. Вырывая из состава растения активные компоненты, мы разрушаем естественный баланс качеств этого растения — баланс, достигавшийся тысячи, если не сотни тысяч лет развития. В восточной медицине при применении растений этот баланс не разрушается. Активные компоненты в ней не извлекаются. Нам хочется сохранить естественный баланс растений. В целом это более безопасный подход, нацеленный на то, чтобы передать организму и психике качества растительного сырья, которых они жаждут, и позволить организму строить из них то, что ему нужно.
Если, например, женщина вымотана стрессом и проявляет слишком много янских качеств, таких, как повышенная температура, беспокойство, ускорение сердечного ритма, панические настроения или бессонница, то вместо того, чтобы давать ей синтетические или биоидентичные гормоны, мы постараемся помочь ей привести в равновесие образ жизни и питание, а затем при необходимости дадим растительные лекарства. Мы можем помочь ослабить янские или усилить иньские качества в ее образе жизни и, если нужно, в дальнейшем подпитать ее иньские качества более тяжелой, сладкой, маслянистой, плотной пищей, травами или высококачественными растительными маслами. А организм затем волен продолжать переработку этих веществ, превращая их в конечном итоге в необходимые ему гормоны, белки, жиры или ткани.
Благодаря растущему пониманию последствий применения техники в пищевой промышленности мы узнаём, что, чем большей обработке подвергается пища, тем меньше наш организм знает, что с ней делать, и тем больше вероятность побочных эффектов — как для нас самих, так и для окружающего нас мира. Это относится к любым изменениям естественных свойств вещества с нашей стороны. Человеческий организм на протяжении тысяч лет своей эволюции приспосабливался к усвоению и использованию определенных веществ. Ho только за последние сто лет технологи научились изменять эти вещества вплоть до генетического уровня. Однако наш организм не поспевает за ними в своем развитии. В основе восточной медицины лежит постулат о том, что Природа умна, и мы опасаемся фальсифицировать ее продукты.